Особенности русской ментальности через ключевые слова русской культуры (На материале идея-идеал глазами представителя корейской культуры)

Abstract

Как удачно сформулировал В.В. Колесов главную мысль обсуждаемой темы, «идеи витают в воздухе, а идеалы – бесплотны, но всеми ощущаются. Всё дело в том, в каком виде те и другие являются в мир. Идеалы – идеи – символы, которые необходимо перевести в понятия, чтобы их поняли все, ухватили сознанием, вылавливая в глубинах подсознательного» (Колесов 2007: 315). Этим и можно объяснить заключительное соотношение весомых концептов русской культуры. В сущности, каждый ключевой термин данной культуры содержит выработанный народом и хранимый в его «генной памяти» концепт. Однако рассмотрение каждого словесного знака в контексте представляется излишним и невозможным в силу того, что не все они отражают лингвоспецифичные концепты. У русского человека в центре внимания находится не факт или идея, а конкретное дело, воплощенное в слове. Много язвительных замечаний разбросано в трудах русских мыслителей о феноменологичности идей и позитивизме фактов; приведем только одно, особенно выразительное: «Эмпирик англичанин имеет дело с фактами; мыслитель немец – с идеей: один грабит и давит народы, другой уничтожает в них самую народность» (Соловьев 1900: V: 7). Русский человек, по справедливому замечанию В.В. Колесова, владеет делом, которое результирует в вещи. Действительность понимается как система собственных действий, на что указывает и внутренняя форма отвлеченного имени действительность. Таким образом, в установочном семантическом треугольнике вещь заменяется делом, что и определяет предпочтение глагола имени, а процесса – результату. Для русского философа мысль предстает как «проект дела» (Н.Ф. Федоров), а следовательно, как реальность такого дела: сказано – сделано. «В связи с этим мысль расценивается как дело, за мысли можно судить так же, как и за совершенное дело. Всякое дело, мысль или слово, т.е. все три ипостаси Слова-Логоса, окрашены нравственно, поскольку идея предстает как идеал; нет ничего, что бы не сопрягалось с моральным в поведении или в мыслях человека» (Колесов 2007: 58-59). И сегодня, как нам кажется и хочется, России нужна творческая идея, как она всё время нуждалась в ней, способная вести русского народа вперед, постоянно преобразуясь и совершенствуясь. Известная русская душа устремляется к Духу как родственному своему, потому что «внутренний человек – духовен, а не душевен», как четко отметил Н.А. Бердяев (Бердяев 1985: 332). Согласно этому высказыванию нравственность изнутри и извне одинаково одухотворена. Это и дух, и душа в их совместном проявлении диалектическим образом в телесном предмете – языке и тексте. В этом смысле вполне возможно называть предмет обсуждаемой темы не только ментальностью, но и духовностью русской культуры одновременно. Поэтому задача филолога как лингвиста, который должен заниматься «метаметафизикой», интересующейся сущностью связей идеи и вещи, фиксированных в Слове-Логосе, расширяется и усложняется путем комплексного изучения ментальности-духовности, отраженной в языке и тексте.